Их Президент проводит регулярно. И сегодня Александр Лукашенко в очередной раз подчеркнул, что держит все темы на контроле.

Глава государства отдельно поинтересовался ситуацией в торговле и экономическом сотрудничестве с Россией и Евросоюзом – двумя главными партнёрами Минска.

Решать проблемы надо прямо сейчас, чтобы в конце года не навёрстывать упущенное. И главное, потребовал Президент, никаких отписок, а только результат.    

«И конкуренция, и планирование теряют свою силу, если их использовать в урезанном виде». С этими словами лауреата Нобелевской премии по экономике Фридриха фон Хайека сложно поспорить даже спустя 50 лет, и даже если речь не об Австрии, а о Беларуси. Не существует заведомо неправильных экономических моделей государства, проблемными их делают как раз полумеры в реализации. И чтобы белорусские тенденции к полумерам «сворачивать» на полпути, Александр Лукашенко и проводит регулярно такие совещания с экономическим блоком.

Президент говорит о показателях на конец года, то есть о планах правительства. Вообще само понятие «плановая экономика» проживает судьбу любой модной мировой тенденции, которая к нам приходит, как правило, с небольшим запозданием. В 90-ые Европа нашу  «плановость» ругала – мы эту моду подхватить не успели. Но сделали это чуть позже устами десятков доморощенных экспертов – планы, мол, это плохо. Но мир сейчас смотрит на бурный рост китайской экономики, самой «плановой» на планете. На фоне глобальных кризисов плановость – снова в тренде. То есть эта модель может быть успешной. Правда, с условием, что планы в целом удаётся выполнять. 

Формула «30-30-30», о которой говорит Александр Лукашенко – главный ориентир нашей экономики в последние годы. Конечно, это ещё и ориентир политический, но итоговая цель – рост благосостояния белорусов.

Замысел в том, чтобы на каждый из основных наших экспортных рынков – ЕАЭС, Европа и страны «дальней дуги» – приходилось по трети общих поставок. Чтобы было понятнее: если у нас есть три мешка картошки, мы можем запланировать, что каждый продадим трём соседям по 20 рублей и выручим в сумме 60. Если один из покупателей договорённости не выполнит – не беда, предложим другим. Отсутствие диверсификации, когда на три мешка картошки есть лишь один покупатель – это риск демпинга: сосед говорит: возьму их не по 20, а по 10 рублей. Или вообще не буду брать, свою буду растить. И что делать, когда вместо запланированных 60 рублей прибыли нам светит в лучшем случае вдвое меньше? 

И если вернуться к трём мешкам картошки, то плановая экономика – это когда с тремя покупателями ты заранее договариваешься, что каждый месяц будешь продавать им мешок за 20 рублей. На уровне государств такие заранее оговорённые поставки, с уровнем объёма и ценами, называются «балансами». И это документ, который подписывают представители обеих стран. Но восточный сосед своим предвзятым отношением к нашему условному мешку картошки нашу экономику в одностороннем порядке разбалансировал. 

Для лучшего понимания, в чём суть проблемы, оставим в покое картошку и примемся за колбасу. Подписывают Минск и Москва балансы на «Докторскую», учитывая, сколько в России сами производят, сколько в России её едят, и сколько можем поставить мы, чтобы всем было хорошо. Допустим – сто тонн. И вдруг Россия начинает не исполнять балансы, отказываясь от нашей колбасы. Перепродать её мы не можем – с ЕС и дальней дугой подписаны такие же балансы, перенасытить их рынки нельзя – обвалятся. В итоге сто тонн «Докторской» остаются на нашем внутреннем рынке. Что для начала приведёт, скорее всего, к снижению цен – надо продать быстро, чтобы не испортилась. Но вот потом предприятия, чтобы компенсировать потери, будут вынуждены повышать цены на внутреннем рынке. За колбасой потянется и остальная потребительская корзина, и за зарплату мы купим меньше продуктов – это и есть инфляция.

Самое интересное, что невыполнение Россией балансов – это плохо и для нас, и для самих россиян. Отсутствие на их рынке ста тонн белорусской колбасы – это тоже рост цен для обычных граждан. Каким бы ни был мотив (а есть основания считать его не сугубо экономическим), в плюсе будет разве что российский бюджет. Но бюджет в этом случае не равен совокупности бюджетов людей. Впрочем, в Правительстве настроены всё же оптимистично. 

Стабильный оптимизм у премьер-министра и по теме, которая в разряд нестабильных вообще переместилась внезапно. Речь о ядовитой нефти, которая и нам планы по доходам испортила, и жизнь европейских покупателей, и репутацию России, как продавца. Кто виноват, кажется, там уже разобрались, но нас больше интересует: что делать? Александр Лукашенко, к примеру, Сергея Румаса на совещании слегка пожурил, мол, к чему талмуд доклада, что сделано, если можно и нужно было бы обойтись короткой фразой, что будет дальше? 

Все эти темы, от локальной нефти до глобального экспорта, во Дворце Независимости звучат часто, потому что они жизненно важны для нашей экономики. Правда, в этом году, кажется, о выполнении планов и проблемах заговорили гораздо раньше привычного. Всё же на дворе лишь май. Александр Лукашенко намекает, что год, вероятно, будет важным и особенным. 

Рост ВВП и экспорта, адекватная инфляция и увеличение денежных доходов населения. Без выгодной для нас торговли с ключевыми партнёрами этот план, конечно, не исполнится. А рынки, шутят экономисты, как парашюты – срабатывают, только если они открыты. Открытых рынков вокруг нас хватает. Остальное – дело правительственной техники. 

Телеканал ОНТ, 21 мая 2019