Саммит ОБСЕ в Астане завершился подписанием лишь краткой итоговой декларации. Договориться о конкретном плане действий организации участники не смогли. Как оценивает результаты астанинского форума посол ОБСЕ?
В Астане 2 декабря завершился саммит Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). По его итогам, несмотря на 12 часов дополнительной работы, подписана лишь краткая заключительная декларация. Договориться о конкретном плане действий ОБСЕ участникам форума не удалось. В сложных и продолжительных переговорах участвовал и посол организации Херберт Зальбер (Herbert Salber), директор центра ОБСЕ по предотвращению конфликтов. В интервью Deutsche Welle он дал оценку результатам астанинского саммита.
Deutsche Welle: Вы рассчитывали на такой итог саммита, или он вас удивил?
Херберт Зальбер: Результат работы саммита находится где-то посредине между самыми оптимистичными и самыми пессимистичными ожиданиями. Конечно, все могло быть и намного лучше, если бы стороны пришли к согласию в вопросе о том, на чем следует ОБСЕ сосредоточить свои действия в будущем. Но могло быть и намного хуже, если бы никакой совместной декларации не было принято вообще.
Однако не стоит себя обманывать: в ОБСЕ, как и в других международных организациях, уже годами копится напряжение. Это объясняется тем, что время, когда царили единение и общие представления о международной политике безопасности, сменилось временем, когда эти представления разошлись. Факт состоит в том, что многие страны, прежде всего Запада, придерживаются иных представлений, нежели Россия и некоторые государства Центральной Азии.
DW: - Министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов упрекнул ОБСЕ в том, что организация, по его мнению, недостаточно сделала для предотвращения межэтнического конфликта на юге Киргизии и его скорейшего урегулирования. Как вы отреагируете на этот упрек?
HS: - Такой упрек не обязательно побуждает нас или меня как-либо реагировать. Мы должны принять во внимание позицию главы узбекского МИДа, у него есть право придерживаться такой позиции. Хотя я испытываю небольшое разочарование, потому что не могу разделить такую оценку. Не следовало бы говорить, что ОБСЕ не предприняла никаких действий. У нас в Оше есть полевой центр, сотрудники которого оценивали ситуацию и давали нам рекомендации, как поступать.
Когда началась нестабильность в Киргизии, мы и вправду поначалу не могли вести активных действий, так как это могло поставить под удар наших сотрудников. Но как только волна насилия была более или менее остановлена, ОБСЕ сразу предложила свою помощь. План помощи был одобрен на Совете безопасности организации 22 июля. Однако потом начались политические проблемы. Киргизская сторона сказала, что вопрос отправки полицейской миссии ОБСЕ на юг Киргизии политизирован настолько, что никто не может гарантировать безопасность участников этой миссии. Мы несколько изменили концепцию, и первые сотрудники уже находятся на месте.
DW: - Вы говорите, что сотрудники центра в Оше информировали вас. Они предупреждали, что совсем скоро начнется эскалация насилия? Можно ли было отвести угрозу, предотвратить конфликт?
HS: - Сложный вопрос - когда именно можно сказать, что существует достаточно сигналов о надвигающейся катастрофе, и когда на них необходимо реагировать. Вслед за этим возникают и другие вопросы: если решить действовать, то можно ли действовать? Ведь необходимо согласие страны, в которой развивается нестабильность. Свидетельства того, что этническое напряжение в киргизской части Ферганской долины растет, у нас были давно. В этом смысле июньские события не стали для нас сюрпризом. Но я буду не совсем прав, если скажу, что мы это предвидели. Вообще, давайте будем честными: никто не предвидел этого в такой форме.
DW: - Вы сказали, что первые сотрудники находятся уже на юге Киргизии. Означает ли это, что миссия ОБСЕ наконец стартовала?
HS: - Да, так можно сказать, поскольку из 30 сотрудников миссии сегодня восемь или девять уже находятся на месте и проводят подготовительные мероприятия. Мы рассчитываем, что самое позднее в начале следующего года все 30 человек приступят к активной работе на юге Киргизии.
DW: - Президент Таджикистана пожаловался на саммите на дефицит свободы в передвижении грузов в Центральной Азии, видимо, имея в виду проблемы с соседним Узбекистаном. Какую роль в урегулировании этого конфликта может сыграть ОБСЕ?
HS: - Мы очень хорошо осведомлены об этой ситуации, так как обе стороны сообщают нам о конфликте. Уже многие месяцы, пока сотни вагонов, предназначенных для доставки в Таджикистан, остаются блокированными на узбекской территории, эта тема открыто поднималась в рамках ОБСЕ. Таджикистан обвиняет Узбекистан в блокаде грузов, Ташкент заявляет в ответ, что это не блокада, а техническая проблема, вызванная значительным увеличением потока грузов на юг Узбекистана, во многом из-за транзита НАТО в Афганистан.
ОБСЕ предлагает форум для обсуждения таких вопросов и поиска политических решений. Мы знаем, что эти вопросы прямо связаны с проблемой статуса, власти и влияния в регионе. Вопросы эти очень сложные, так что ждать решений в скором времени, пожалуй, не стоит. Но думаю, положительный момент - уже то, что есть форум, где такие вопросы можно обсудить. Надеюсь, что в ближайшие месяцы этот конфликт удастся уладить.
Беседовал Михаил Бушуев, Астана
Редактор: Сергей Вильгельм
3 декабря 2010
Deutsche Welle
Deutsche Welle: Вы рассчитывали на такой итог саммита, или он вас удивил?
Херберт Зальбер: Результат работы саммита находится где-то посредине между самыми оптимистичными и самыми пессимистичными ожиданиями. Конечно, все могло быть и намного лучше, если бы стороны пришли к согласию в вопросе о том, на чем следует ОБСЕ сосредоточить свои действия в будущем. Но могло быть и намного хуже, если бы никакой совместной декларации не было принято вообще.
Однако не стоит себя обманывать: в ОБСЕ, как и в других международных организациях, уже годами копится напряжение. Это объясняется тем, что время, когда царили единение и общие представления о международной политике безопасности, сменилось временем, когда эти представления разошлись. Факт состоит в том, что многие страны, прежде всего Запада, придерживаются иных представлений, нежели Россия и некоторые государства Центральной Азии.
DW: - Министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов упрекнул ОБСЕ в том, что организация, по его мнению, недостаточно сделала для предотвращения межэтнического конфликта на юге Киргизии и его скорейшего урегулирования. Как вы отреагируете на этот упрек?
HS: - Такой упрек не обязательно побуждает нас или меня как-либо реагировать. Мы должны принять во внимание позицию главы узбекского МИДа, у него есть право придерживаться такой позиции. Хотя я испытываю небольшое разочарование, потому что не могу разделить такую оценку. Не следовало бы говорить, что ОБСЕ не предприняла никаких действий. У нас в Оше есть полевой центр, сотрудники которого оценивали ситуацию и давали нам рекомендации, как поступать.
Когда началась нестабильность в Киргизии, мы и вправду поначалу не могли вести активных действий, так как это могло поставить под удар наших сотрудников. Но как только волна насилия была более или менее остановлена, ОБСЕ сразу предложила свою помощь. План помощи был одобрен на Совете безопасности организации 22 июля. Однако потом начались политические проблемы. Киргизская сторона сказала, что вопрос отправки полицейской миссии ОБСЕ на юг Киргизии политизирован настолько, что никто не может гарантировать безопасность участников этой миссии. Мы несколько изменили концепцию, и первые сотрудники уже находятся на месте.
DW: - Вы говорите, что сотрудники центра в Оше информировали вас. Они предупреждали, что совсем скоро начнется эскалация насилия? Можно ли было отвести угрозу, предотвратить конфликт?
HS: - Сложный вопрос - когда именно можно сказать, что существует достаточно сигналов о надвигающейся катастрофе, и когда на них необходимо реагировать. Вслед за этим возникают и другие вопросы: если решить действовать, то можно ли действовать? Ведь необходимо согласие страны, в которой развивается нестабильность. Свидетельства того, что этническое напряжение в киргизской части Ферганской долины растет, у нас были давно. В этом смысле июньские события не стали для нас сюрпризом. Но я буду не совсем прав, если скажу, что мы это предвидели. Вообще, давайте будем честными: никто не предвидел этого в такой форме.
DW: - Вы сказали, что первые сотрудники находятся уже на юге Киргизии. Означает ли это, что миссия ОБСЕ наконец стартовала?
HS: - Да, так можно сказать, поскольку из 30 сотрудников миссии сегодня восемь или девять уже находятся на месте и проводят подготовительные мероприятия. Мы рассчитываем, что самое позднее в начале следующего года все 30 человек приступят к активной работе на юге Киргизии.
DW: - Президент Таджикистана пожаловался на саммите на дефицит свободы в передвижении грузов в Центральной Азии, видимо, имея в виду проблемы с соседним Узбекистаном. Какую роль в урегулировании этого конфликта может сыграть ОБСЕ?
HS: - Мы очень хорошо осведомлены об этой ситуации, так как обе стороны сообщают нам о конфликте. Уже многие месяцы, пока сотни вагонов, предназначенных для доставки в Таджикистан, остаются блокированными на узбекской территории, эта тема открыто поднималась в рамках ОБСЕ. Таджикистан обвиняет Узбекистан в блокаде грузов, Ташкент заявляет в ответ, что это не блокада, а техническая проблема, вызванная значительным увеличением потока грузов на юг Узбекистана, во многом из-за транзита НАТО в Афганистан.
ОБСЕ предлагает форум для обсуждения таких вопросов и поиска политических решений. Мы знаем, что эти вопросы прямо связаны с проблемой статуса, власти и влияния в регионе. Вопросы эти очень сложные, так что ждать решений в скором времени, пожалуй, не стоит. Но думаю, положительный момент - уже то, что есть форум, где такие вопросы можно обсудить. Надеюсь, что в ближайшие месяцы этот конфликт удастся уладить.
Беседовал Михаил Бушуев, Астана
Редактор: Сергей Вильгельм
3 декабря 2010
Deutsche Welle
Ссылка на текущий документ: http://belarus.kz/aktueller/3-402/84/3135
Текущая дата: 05.11.2024