Одной из тем переговоров Пан Ги Муна с Дмитрием Медведевым станет Ливия

У Пан Ги Муна запланированы встречи с президентом России Дмитрием Медведевым и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. О переговорах генсека ООН с премьером Владимиром Путином не сообщалось.

Россия воздержалась от голосования в отношении резолюции Совбеза ООН по Ливии, однако не использовала свое право вето, поскольку, по словам Медведева, "не считает ее [резолюцию] неправильной".

О ситуации в Ливии, а также о будущем ООН и о том, что означает для России членство в организации, корреспондент Русской службы Би-би-си Артем Кречетников побеседовал с профессором МГИМО Андреем Загорским.

Би-би-си: Андрей Владимирович, с чем приехал в Москву Пан Ги Мун?

Андрей Загорский: Основной темой наверняка станет Ливия. Вопросы реформы ООН, которые давно стоят на повестке дня, будут обсуждаться также, но сегодня это не главное.

Ситуация в Ливии развивается и медленно, и неопределенно. Проводимая операция ясного результата в короткой перспективе не дает. Обсуждается, нужно или не нужно принимать дополнительную резолюцию Совета Безопасности ООН. Одновременно и параллельно идет скрытый от наших глаз процесс переговоров о политическом урегулировании с уходом Каддафи. Я думаю, все это и будет в центре внимания.

Би-би-си: Руководители и министерство иностранных дел России не скупятся на комплименты ООН, постоянно подчеркивают ее исключительную роль в мироустройстве. Другие государства, в том числе постоянные члены Совета Безопасности, не возражают, но и акцента на этом не делают. В чем причина такой особой любви Москвы к ООН?

А.З.: Если мы посмотрим на последнюю стратегическую концепцию НАТО, там тоже увидим подчеркивание роли ООН и соблюдения требований ее Устава. Официальная Москва, кстати, отметила данный момент как положительный.

Что касается отношения России к ООН, здесь все достаточно понятно и объяснимо.

Россия является постоянным членом Совета Безопасности. На сегодня это единственный орган, в котором Россия может блокировать либо видоизменять решения, предложенные другими странами. Это орган, который позволяет России влиять на решения мирового сообщества в отношении применения силы.

Альтернативы для России нет. Зато она есть для крупных западных стран. Мы видели неоднократно, что США и НАТО, когда им не удавалось договориться в Совете Безопасности ООН, не отказывались от возможности действовать в одностороннем порядке. России это не нравилось.

Би-би-си: Статус постоянного члена Совбеза - последний символ сверхдержавности?

А.З.: Один из последних, и не только символ, но и, в некотором роде, рычаг влияния, поэтому мы так за него и держимся. Статус постоянного члена Совбеза, безусловно, повышает статус России в глазах США и других стран. Сегодняшняя Россия, конечно, не Советский Союз, но она пытается сохранить атрибуты великой державы.

Би-би-си: При создании ООН главной ее целью было определено поддержание мира. В последние годы она все больше занимается помощью бедным странам и жертвам природных катастроф, образованием, сотрудничеством в науке и космосе, борьбой со СПИДом и наркотиками. Считаете ли Вы эту тенденцию правильной? Может, ООН и следует переквалифицироваться в гуманитарную организацию?

А.З.: Я не стал бы противопоставлять одно другому.

С одной стороны, ООН реагирует на вызовы современности. Проблема нелегальной миграции или наркоугроза сегодня относятся к числу главных вызовов для международной безопасности.

С другой стороны, хотя вероятность крупных войн, и даже мелких межгосударственных войн намного меньше, чем была 30-40 лет назад, вопросы поддержания мира занимают не меньшее, а большее места в деятельности ООН, в том числе по расходам.

В прошлые десятилетия многие потенциально возможные решения ООН блокировались противостоянием СССР и США. Сегодня решения принимать проще. По этой причине ООН развертывает больше миротворческих операций, в них участвует гораздо больше военнослужащих из большего числа стран, подключаются различные региональные организации. Деятельность в области поддержания мира видоизменяется, охватывая не только межгосударственные конфликты, но и ситуации типа ливийской, конфликты внутригосударственные.

Би-би-си: Уже много лет мы постоянно слышим о "реформе ООН". Складывается ощущение, что консенсус по поводу ее необходимости сложился. Почему же ничего не делается?

А.З.: Реформа, безусловно, нужна. ООН, со всей очевидностью, не отвечает в полной мере задачам глобального регулирования, в результате, когда ООН оказывается недееспособной, эта функция переходит к другим организациям. Вопросов очень много, и очень много разных точек зрения на то, как их следует решать.

Главное место занимает вопрос реформы Совета Безопасности ООН. Здесь просматриваются две тенденции.

Первая, хотя в меньшей степени артикулируемая публично - все-таки лишить великие державы их особого положения и привилегий. Речь конкретно идет о праве единоличного вето.

Данная тема, конечно, негативно воспринимается всеми постоянными членами Совбеза. Но решение этого вопроса, безусловно, способствовало бы демократизации ООН.

Вторая тенденция - это расширение круга постоянных членов. Обсуждаются конкретные страны. По этому вопросу также нет консенсуса относительно того, какие именно государства могли бы пополнить ряды постоянных членов, с правом вето или без такового. Понятно, все это затрагивает интересы и позиции многих.

Россия, в принципе, соглашается с вариантом умеренного реформирования Совета Безопасности ООН: сохранить привилегии постоянных членов и расширить их состав, но не безмерно, а так, чтобы он остался дееспособным органом для принятия решений. У России также есть свои предпочтения насчет того, какие страны могли бы войти в состав Совета, но по этому поводу идет большая дискуссия.

Би-би-си: В момент создания организации войскам ООН отводилась куда более серьезная роль, чем вышло на самом деле. Предполагалось формировать их из воинских контингентов постоянных членов Совбеза и наделить широкими полномочиями по принуждению к миру, а не только функцией наблюдателей. Для руководства ими был создан Военно-штабной комитет ООН, который собрался единственный раз в 1946 году и прекратил свою деятельность из-за непримиримых разногласий между СССР и США. Во время войны в заливе 1991 года Горбачев предлагал возродить Военно-штабной комитет, но американцы ушли от обсуждения этой темы, дав понять, что справятся сами. А сегодня данная идея кажется Вам перспективной?

А.З.: В любом случае, это не была бы "армия ООН", речь шла о формировании резервных сил, дислоцирующихся на территории своих государств и привлекаемых к участию в операциях по мандату Совета Безопасности.

Я думаю, сегодня у этой идеи меньше шансов, чем когда бы то ни было, поскольку уже найден другой путь: задачи по мандату Совета Безопасности выполняют отдельные государства, коалиции или региональные организации.

Передача миротворческих функций региональным организациям при сохранении лидирующей роли Совета Безопасности - это и есть тот вариант, который сегодня может быть реализован.

Би-би-си: Конкретно - НАТО?

А.З.: Не только. В последнее время достаточно много усилий прилагает Африканский союз.

Би-би-си: Верите ли Вы в возможность создания мирового правительства, и если да, станет ли ООН его зародышем?

А.З.: Я верю, что я и мои дети этого не увидят.

Русская служба ВВС
21 апреля 2011