Короче, ничто изначально не предвещало, что именно директор совхоза «Городец» станет первым президентом Республики Беларусь. Но электорат также увидел в нем человека, можно сказать, своего доску, в прямом смысле — от земли, не побоявшегося практически в одиночку объявить войну коррупции, которая поразила правительство Кебича. Да, он ведь едва не пострадал за правду, когда в мае 1994 года на него покушались под Лиозно! К тому же у Лукашенко была корова Милка. Вот народ подумал, посовещался — и проголосовал против Кебича. Потому что Вячеслав Францевич доверия не вызывал: в него никто не стрелял и у него не было коровы...

Во втором туре президентских выборов Александр Григорьевич набрал 80,1% голосов избирателей. Остальные 19,9% формально можно было отнести к голосам потенциальных, но сомневающихся союзников, недоброжелателей или даже врагов. Но молодой президент ничего и никого не боялся и порой совершал такие поступки, что сегодня и представить нельзя.

Примерно в конце августа 1994-го Лукашенко неожиданно появился на Комаровском рынке. Более злачного места тогда в Минске не было. А тут вдруг – Сам! Абсолютно один и без охраны. Свежеиспеченный президент, одетый в спортивный костюм, прогулялся по рядам, купил что-то из фруктов, поговорил немного «за жизнь» с продавцами и покупателями, сел в «Жигули» шестой модели и уехал. А через несколько минут начальнику комаровского отделения милиции позвонили из МВД и «вставили» по первое число: мол, у тебя президент по торговым рядам гуляет, а мы ничего не знаем. При чем здесь был майор милиции, если президент решил сходить в народ? На то он и президент, чтобы разрешения ни у кого не спрашивать.

Позже Александр Григорьевич пояснил, что иногда он специально «отрывается от охраны», садится в машину и – вперед, чтобы посмотреть, как люди живут, узнать, что их тревожит, за чем они в очередях стоят.

И даже когда в октябре 1994 года была сформирована служба охраны при главе государства — через год она стала называться Службой безопасности президента (СБП) — каких-либо знаковых изменений в общении с простым народом со стороны Александра Григорьевича замечено не было. Он ездил по стране, посещал предприятия, разговаривал с рабочими и тружениками села. Меры безопасности в отношении охраны объекта №1, конечно, принимались, но в глаза они не бросались и раздражения не вызывали. И это при том, что в первые два года своего президентства Александр Григорьевич особенно преуспел в деле наживания врагов среди белорусских политиков.

14 мая 1995 года он проводит первый референдум, который утвердил экономическую интеграцию с Россией, придал русскому языку статус государственного, заменил бело-красно-белый флаг и герб «Погоня» на слегка переделанную советскую символику. 19 депутатов прямо в зале заседаний Верховного Совета оппозиции БНФ во главе с Зяноном Пазьняком объявили голодовку в знак протеста против референдума, но ночью были выброшены ОМОНом из Дома правительства.

Второй референдум Лукашенко проводит 24 ноября 1996 года, перекраивает белорусскую Конституцию и получает широчайшие полномочия, в том числе и право распускать парламент. Что и было сделано с Верховным Советом 13-го созыва. Глава государства — на коне. И вполне закономерно появляются желающие сбросить его с лошади власти…

К месту заметить, что к 15-летию СБП телекомпания ВоенТВ сняла фильм «Служба без права на ошибку», который показали на Первом канале в октябре прошлого года. Из фильма стало известно, что у истоков создания СПБ стоял Виктор Шейман. В кадре он объяснял:

«В Беларуси появились парапсихологи, которые прибыли из России, которые начали присутствовать на митингах с участием Александра Григорьевича. Начали где-то провоцировать, начали где-то настраивать людей, присутствующих на митинге, на нежелательные действия, на негативную реакцию. Стал вопрос по обеспечении безопасности Александра Григорьевича. Когда мы начали получать информацию, что готовились серьезные акции в отношении безопасности Александра Григорьевича, то мы достали бронежилет, гримировали одного члена нашей команды под Александра Григорьевича. Он садился в машину, надевал бронежилет. Эта машина шла впереди, а в следующей машине уже ехал президент».

В то же время, вплоть до конца 1996 года, «не просачивалась» информация о каких-либо реальных угрозах жизни Лукашенко.

Были всякие слухи, один из которых «запустил» в эфире БТ тогдашний российский министр по делам СНГ Аман Тулеев. Он сообщил сразу о нескольких готовящихся покушениях на президента Беларуси. Одно из них якобы предполагалось осуществить во время поездки главы государства по стране. Правда, на поведении Александра Григорьевича это никак не отразилось. Он был по-прежнему раскован, общителен и уверен в себе. А вот электорат был убежден, что его президент даже спит в бронежилете. Так, кстати, считали и ветераны минского «Динамо», пока осенью 1996 года не сыграли с командой Лукашенко в футбол. По ходу игры им приходилось сталкиваться с телом главы государства. «А «броника» на нем не было, он был «мягким», — рассказывали они автору этих строк.

Потом стали твориться дела нешуточные.  

Утром 6 октября 1997 года в Могилеве произошел оглушительный взрыв. При выходе из дома осколками фугасного снаряда был убит Евгений Миколуцкий, возглавлявший в области службу Госконтроля. Осколки снаряда тяжело ранили и его супругу Аллу. Террористов нашли, один из них, по официальной версии, повесился в камере СИЗО, остальных осудили, но не очень строго. И тогда же произошел «сброс» информации, что главной целью преступников был президент. Якобы заговорщики собирались заложить бомбу в канализационный колодец и взорвать ее, когда над люком будет проезжать машина главы государства. Вроде даже было возбуждено отдельное уголовное дело, но чем расследование закончилось, до сих пор неизвестно. Очевидно, именно тогда в гараже специального назначения СБП появились лимузины с так называемыми бронированными капсулами. Стекла этих авто многослойные и пуленепробиваемые, ходовая часть усилена, а шины устроены так, что даже при попадании автоматной очереди можно проехать около 200 километров на скорости 80 километров в час. Такая машина способна выдержать взрыв гранаты, даже если она сработает под его днищем.

После убийства Миколуцкого в хвосте президентского кортежа несколько месяцев находилась карета скорой помощи. Наверное, на всякий случай. Один из них мог произойти 3 апреля 1998 года, когда в конце рабочего дня у одного из подъездов рабочей резиденции Лукашенко был задержан уроженец Гомельской области Григорий Бенчук. У 60-летнего мужчины изъяли самодельное взрывное устройство, состоящее из двух тротиловых шашек общим весом в 370 граммов, огнепроводного шнура длиной в 43 см и капсюля-детонатора в стальной гильзе. Сообщалось, что Бенчук психически болен. Что с ним стало в дальнейшем, история умалчивает.

Однако нельзя сказать, что именно с тех пор президента стали охранять лучше. СБП очень сильно прокололась в 2000 году. Нечто невероятное удалось совершить минчанке Марии Альферович.

Ее трагическую историю знают во всех редакциях республиканских газет. Сын Марии Григорьевны погиб в армии за несколько дней до демобилизации. Убитая горем мать не верила, что это произошло в результате неосторожного обращения с оружием. Она была уверена, что убийство было умышленным. Больше пяти лет женщина добивалась эксгумации трупа. По ее словам, она написала около 400 обращений Лукашенко. Потом минчанка захотела бесплатно приватизировать квартиру, в одной из комнат которой устроила музей сына. На законных основаниях ей отказали. Но она каким-то образом узнала, где найти Лукашенко, «просочилась» сквозь его телохранителей и упала с прошением в ноги президенту. (А если бы у нее в руках был не лист бумаги?)

В конце декабря 2000 года в «Советской Белоруссии» была опубликована небольшая заметка, которая заканчивалась словами: «Президент страны подписал указ, и недавно Мария Григорьевна Альферович безвозмездно приватизировала двухкомнатную квартиру».

Президентские выборы 2001 и 2006 годов, когда за Лукашенко проголосовали, согласно официальным данным, соответственно 75,65% и 83% избирателей, принявших участие в голосовании, должны были, по идее, еще больше сблизить народ и нового старого президента. Оставшийся процент формально можно было отнести к голосам потенциальных, но сомневающихся союзников, недоброжелателей или даже врагов. Постаревший президент по-прежнему ничего и никого не боялся, однако от личной охраны он, похоже, больше не рисковал «отрываться». Помимо внутренних деструктивных сил якобы «зашевелились» и внешние.

28 сентября 2004 года на заседании Совета безопасности Александр Григорьевич, кивая на Запад и США, вдруг заявляет:

«У них сегодня масса заготовлено мероприятий против руководства нашей страны. Недавно я получил дополнительную информацию о том, что они планируют вплоть до силового уничтожения президента. Вы им передайте: пусть к этому пункту переходят сразу. Потому что сломить меня у них не получится, что бы они ни делали...»

«Они», к слову, ничего такого явного за прошедшие годы не сделали. Иначе об этом все наши телеканалы ежечасно бы сообщали. А вот СБП, как ей и положено, активно работает на упреждение атаки возможного противника. За подходами и подъездами к зданию администрации президента следят более сорока видеокамер. Внутрь здания человек с улицы может попасть только по предварительной записи и только после проверки стационарными и ручными металлодетекторами. Об этих мерах безопасности известно давно. Но некоторое время назад в той части «красного дома», где находится рабочая зона президента, был установлен уникальный аппарат, который представляет собой рентгеновскую сканирующую систему, способную выявить под одеждой не только холодное и огнестрельное металлическое оружие, но и изготовленное из композитных материалов, «невидимых» для обычных сканеров. Система (кстати, белорусская разработка) может быть замаскирована в элементах строительных конструкций для скрытого досмотра.

Понятно, безопасность главы государства – превыше всего. Например, с февраля по апрель 2009 года в адрес Лукашенко поступил ряд угроз вплоть до физической расправы. Автора угроз вычислили, задержали и изолировали.

Хуже обстоит дело в последние пару лет в отношениях между президентом и людьми, которые, скажем так, ни в чем не виноваты, а страдают.

Александр Григорьевич продолжает свои рабочие поездки по стране, встречается в регионах с местным населением, но, говорят, это «местное население» специально подбирают, оно всем довольно и острых вопросов не задает. А остальных за двое суток предупреждают: носа из домов не казать, скотину из сараев не выпускать, форточки и окна наглухо закрыть, охотничье оружие (у кого имеется) сдать.

Три недели назад такую же «заботу» прочувствовали на себе и минчане, живущие на проспекте Победителей в районе футбольного манежа. 8 августа там проводились «общественно значимые мероприятия», а потому жителей ряда домов через объявления на подъездах попросили (в жару!) «не открывать окна, форточки, балконные рамы, не выходить на балконы, не производить видео- и фотосъемку из квартир». Такого уровня меры безопасности у нас применимы только в отношении мероприятий с участием главы государства.

Да и электорат за рулем, оказавшийся на пути президентского кортежа где-нибудь за пределами столицы, увозит с собой массу впечатлений. Ежели раньше ретивые гаишники просто тормозили машины и заставляли их парковаться на обочине, пока Лукашенко не пронесется, то теперь магистраль очищают полностью, вынуждая водителей съезжать на проселочные дороги.

Безопасность президента любой страны – это составляющая безопасности государства в целом. Но у меня лично большие сомнения, способствуют ли ей вывешивание недвусмысленных объявлений и предварительная «очистка» маршрута следования президентского кортежа. Ведь одно из главных условий эффективности тех или иных мер безопасности – это их «невидимость».


Виктор Федорович
31.08.2010
naviny.by