К примеру, раньше было так, что на границе тот же картофель, ввезенный легально, стоил 35 тенге, а внутри страны – 75 тенге за килограмм. И так по любому виду товаров. Причем с ежемесячным обновлением и в свободном доступе. Сейчас же такая информация стала секретной. Официальная мотивация со стороны таможенников: «Не в нашей компетенции отслеживать цены внутри страны». Кто же тогда должен все это отслеживать?
Регулярные публикации казахстанских журналистов о несправедливости и слабом контроле за ценами в Казахстане, основанные на этих самых «таможенных таблицах», видимо, кого-то стали сильно раздражать. Потому лавочку и прикрыли. Сейчас узнать, по какой цене в нашу страну ввозится злополучный картофель, стало почти невозможно. То же самое по помидорам, огурцам, капусте и прочей снеди.

Многие руководители областей после хорошего пинка из «центра» провозглашают на текущих совещаниях, мол, надо бы нам вести мониторинг цен. Они-то, может быть, и ведут, но опять же хранят эту информацию в папке «Совершенно секретно». Больше того, все чаще телевизионщики, приехав на рынок на полчаса раньше акима с его плановой ценовой проверкой, делают новостные сюжеты с такими репликами продавцов:

– Вы на ценник не смотрите, сейчас аким здесь будет проходить. Цена другая.

То есть самих же акимов самым наглым образом обманывают. И бороться с этим почти невозможно. Какому директору рынка понравятся упреки со стороны первого человека в регионе по поводу того, что он не сделал того, что делать вообще не должен? И в этом как раз и состоит парадокс ситуации с ценами, сложившийся в нашей стране.

Так что же все-таки движет нашими ценами? Премьер-министр Карим Масимов имеет свое видение:

– Вот у меня к министру сельского хозяйства поручение. С точки зрения удешевления субсидирование должно быть напрямую связано с ценами на продукты питания. То есть, я думаю, можно пойти по этому вопросу, и вы проработайте и внесите это предложение, но, в конечном итоге, мы должны видеть результат.
Карим Кажимканович, как всегда, выразился довольно пространно, но суть, в принципе, улавливается. То есть субсидии должны позволить казахстанским производителям делать свою продукцию дешевле, как это происходит в США или Европе. Но вот ведь беда, отечественные сельхозтоваропроизводители и тем паче многочисленные посредники понимать этого никак не хотят.

– Ну что такое 18000 тенге в год для гектара? – вопрошает фермер из Кызылординской области Есентай Бейсембин. – Мне этих денег едва хватает, чтоб расплатиться за воду и две прополки. И потом, дают не сразу. Вот и выходит, что не успел я вспомнить о субсидиях, как уже о них позабыл. А осенью свои заморочки: собери, найди покупателя, договорись, отвези. Если цену справедливую не дают, приходится все закапывать – овощехранилища дороги, да и нет их. Выкапываешь – много брака. Отсюда и цена.

Также до последнего времени большинство проблем на продовольственном рынке принято было списывать на коррупцию и проблемы с транспортировкой. В качестве противодействия были неоднократно предприняты соответствующие меры. В частности, на протяжении последних нескольких лет акиматовские работники ездили с овощными и фруктовыми караванами, дабы пресекать поборы. Якобы когда такой караван идет, к примеру, в Алматы, то его минуют поборы, а значит, жители столицы получают дешевые овощи и фрукты.

– Мы продаем оптом, большими партиями, – говорит водитель «КамАЗа», груженного картошкой, Дамир, – нам важно продать быстро. И та наценка, которую мы делаем, нас вполне устраивает. Дороже – значит, дольше простой, а время – деньги.

Более того, с позиции больших транспортных расходов высокая цена на товар для конечных потребителей абсолютно никак не оправдывается. И бацилла в данном случае передается следующему звену – непосредственно перекупщикам, или лучше сказать, пользуясь советским термином, – спекулянтам. Именно они, а не производители или импортеры формируют ту самую бешеную двух-трехкратную накрутку, которая так нас  беспокоит. И о которой официальные власти стали дружно умалчивать. Им такая компрометирующая информация не нужна.

Владимир Цейко, аналитик:

– Доставка, покупка прилавка или аренда, зарплата, налог – такие доводы приводят розничные реализаторы. Если торговля не идет, все это вполне оправданно. Однако давайте разберемся.

Доставка, если на своей машине, – максимум 500 тенге за 100–150 килограммов. То есть наценка по 2–3 тенге на единицу продукции. Аренда – 1000–1500 тенге в день плюс налог еще 500 тенге. Итого 16 тенге наценки на те же 100 килограммов. Зарплату можно сложить из процентов. Максимум сегодня на рынках – 5 процентов от проданного. Итого вышло 23 процента. Плюс так называемый навар хозяина. Примем за основу все те же 15 процентов оптовиков, хотя в рознице это должно быть не менее 20 процентов, так как день на день не приходится. В итоге имеем максимум превышение оптовой цены в полтора раза. Однако в реальности – 2–3 раза.

Бороться с этим невозможно без правильно выстроенной инфраструктуры, которая была бы подконтрольна государству. Сейчас люди говорят, мол, давай, правительство, снижай цены. Но как? У нас рыночная экономика. Как государство может повлиять на амбиции отдельных торговцев, которых у нас сотни на каждую тысячу человек населения? Это не монополия, у них нет одного хозяина. Они, в конце концов, руководствуются прописной истиной экономической науки: чем больше спрос, тем больше цена.

Хотя придется признать, что есть и другая прописная экономическая истина:  чем больше предложение, тем меньше цена. Но до этого нам еще далеко.

Руслан Сагиданов, инвестиционный консультант:

– В агросистеме должны присутствовать только три основных участника, а именно крестьянское хозяйство (производитель сырья), производитель готовой продукции (переработка сырья) и розничная торговая сеть. Все другие участники рынка относятся к категории посредников, которые формируют уже спекулятивную добавленную стоимость. А спекуляция, как известно, – это основное зло экономики. Именно она формирует инфляцию и вызывает социальную напряженность, когда складывается высокая стоимость товаров первой необходимости для простых граждан.

Теперь попробую сформулировать основные задачи, которые должны решаться каждым из трех участников. Начну с розничных сетей. К настоящему времени в крупных городах успешно действуют оптовые магазины, работающие по системе Cash & Carry, предоставляющие товар с минимальной наценкой. Однако их количества на душу населения явно недостаточно.

Поэтому первым делом необходимо разработать некий план охвата крупных и средних городов Казахстана, чтобы торговые сети были доступны для конечного покупателя. Допустим, один оптомаркет необходим на 100 тысяч населения, значит, таких оптомаркетов должно быть от одного до десяти в каждом городе Казахстана. Причем они должны располагаться в разных частях города.

Теперь – производитель готовой продукции, он же переработчик сырья. Эта компания должна объединить в себе сразу все производственные и логистические функции, начиная с получения необработанного сырья и заканчивая моментом поставки готовой продукции в торговые сети. Такой комплекс может включать в себя производства по переработке фруктовой и плодоовощной, рыбной, мясо-молочной продукции, кроме этого предполагается и наличие центров по длительному хранению скоропортящейся продукции.

Ну и наконец, третий участник – крестьянин. Это самый рисковый участник системы. Неурожай или, наоборот, много урожая, а в результате массовая порча товара, недостаток оборотных средств на приобретение исходного сырья, ГСМ и спецтехники, огромное количество торговых посредников, отсутствие необходимого объема продаж и так далее.

И здесь необходимо уяснить одно: крестьянин – это не торговец. Его задача не продавать, не хранить, не транспортировать. Он должен лишь по четкому заказу производственных центров выращивать требуемые объемы сырья. Наилучшие для него условия работы: необходимый объем оборотных средств, наличие четкого заказа и конкретный покупатель в лице производственных центров, который уже во время уборки за живые деньги заберет его товар в кратчайшие сроки.

Евгения Михайлова, Алматы
ЛИТЕР
12 марта 2011