Любовь ШАШКОВА

 

Почти миллион двести тысяч казахстанцев за годы Великой Отечественной войны ушли на её фронты. Погибло 630 тысяч. Каждый второй, уходивший на войну, не вернулся.

 

Более четверти века алматинка, кандидат медицинских наук Валентина Петровна Жижинова ведет переписку с мемориальным комплексом «Брестская крепость-герой». Она ищет свидетелей гибели её отца – «без вести пропавшего». Последняя веточка от Петра Васильевича Жижинова пришла, датированная 1 мая 1941 года с обратным адресом «БССР, Брестская обл., местечко Дрогичин на Буге, п/я № 5, в/ч № 20». Как выяснится позже, это месторасположение 62-го Брест-Литовского укрепленного района, возводившего оборонные укрепления вдоль советско-польской границы в 1940–1941 годах.

 

– Наших отцов забрали в армию в марте 1941 года, рассказывает Валентина Петровна, – а в первых числах апреля 1941 года в составе двух эшелонов оправили на западную границу. Большинство этих людей не вернулось с войны, но точных данных по военкоматам Алматы нет: ни сколько отправили людей, ни сколько вернулось. Только из нашего района нефтебазы забрали около 50 человек, а вернулись двое. Уходили Смагин, Ситников, Кузютин, Коржов, Башкатов, Брежнев… Их вдовам, так же, как и маме, в 1946–1947 годах выдали извещения «Пропал без вести в марте 1942 года». Но это явная фальсификация. Один из вернувшихся, Ерёмин Максим Петрович, служил в 346-м стройбате, видел отца за несколько дней до войны. Еремин прошел через плен, давал подписку о неразглашении. О начале войны он вспоминал как об аде.

Всего два письма пришло в их семью с обратным адресом: местечко Драгичин на Буге.

 

– Одно письмо мы отправили в мемориал Брестской крепости, когда начали поиск – рассказывает Валентина Петровна, – а второе – младшему брату отца в Нижний Новгород. Старший его брат Александр тоже погиб, родители и сестра умерли от голода…

В своих письмах отец писал, что все солдаты знают, что скоро начнется война… Но что здесь, в Брестской крепости, начнется с первых её часов настоящий ад, где будут рушиться метровой толщины стены, плавиться металл и содрогаться земля, – никто из её защитников предположить не мог. Об этом рассказал нам сразу после войны товарищ отца М.П.Ерёмин. Это был единственный свидетель, видевший его под Брестом. И мы больше этого человека не видели, хотя и пытались разыскать.

 

Так куда же канули бойцы двух эшелонов? На моем столе пачка документов, принесенных в редакцию Валентиной Петровной Жижиновой. Это в основном её переписка с мемориальным комплексом «Брестская крепость», где она пытается установить обстоятельства гибели и место захоронения своего отца, подключая к этому поиску и городской совет ветеранов, и других официальных лиц. В письме на запрос комиссара Алматинской области полковника Т. Маубекова от 29.12.2000 г. директор Брестского мемориального комплекса генерал-майор В.В. Губаренко сообщает, что в феврале 1940 год в Брестский гарнизон было отправлено 334 человека из Алматинской и Джамбулской областей. И что, по воспоминаниям ветеранов, было много военнослужащих из Семипалатинской области. Но списки личного состава Брестского гарнизона
были уничтожены в ходе боев 1941 года. В результате в картотеке мемориала числятся только 45 человек, призванных из Казахстана.

Из них 29 человек прошли фашистские концлагеря, начиная с пересылочного в Бяло-Подляске (Польша). Участниками боев в районе Бреста числятся 34 человека, защитниками Брестской крепости – 11, шестеро из них погибли в дни обороны. «К большому сожалению, – пишет генерал-майор, – мемориальный комплекс не располагает списками солдат Брестского гарнизона, прибывших из Казахстана в апреле-мае 1941 года на строительство долговременных огневых точек (в полосе 62-го Брестского укрепленного района)»…

 

Круг поисков Валентины Петровны Жижиновой снова замкнулся, теперь уже 60 лет спустя после начала войны. Казалось, никакие усилия уже не смогут приоткрыть завесу тайны над судьбами солдат и офицеров укрепрайона, чьи имена не сохранили даже военные ведомства: «…62-й Брест-Литовский район был расформирован 4 декабря 1941 года совместно с частями, входившими в его состав. Документов 62-го укрепрайона и его частей на хранении в архиве министерства обороны нет, поэтому сообщать запрашиваемые вами сведения не представляется возможным».

 

Казалось, это уже навсегда: подвиг защитников Брестской крепости запечатлен в веках, а жизни тех, кто гибли в дотах на сотни километров от неё вдоль границы, сначала растоптал фашистский сапог, а потом унесло неумолимое время. Но, к счастью, всё оказалось не так. И у героических защитников Брест-Литовского укреплённого района оказался свой летописец – Иван Вавренюк.

Не такой известный и обласканный властью, как легендарный автор книги о защитниках Брестской крепости Сергей Сергеевич Смирнов, а действующий по своей доброй воле, дабы расширить зону поиска безымянных (и все же установленных!) героев. Несмотря на то, что 20 районов Белостокской и Брестской областей укрепрайона отошли к территории Польши по соглашению от 27 июля 1944 года.

 

Иван Вавренюк тринадцатилетним подростком встретил войну в том самом Семятичском районе Брестской области, где проходила линия Брест-Литовского укрепрайона, и стал очевидцем трагических для его защитников и жителей окрестных селений последних дней июня. Сразу после войны неизбывное мальчишеское любопытство потянуло его с друзьями к оставленным дотам.

 

«…В темноте всё плохо различалось, так как лучина давала больше дыма, чем света. Пришлось нагибаться, чтоб рассмотреть то, что валялось под ногами. Потянув рубашку, мы вдруг увидели человеческие кости… Нас охватил ужас: это были останки наших солдат?.. Погибшие лежали в ряд на соломе головой к стене. Их было больше десятка… Охота к дальнейшему осмотру дота моментально улетучилась…»

 

Однако остался долг перед павшими и теми, кто, как Валентина Петровна Жижинова, не дождавшись с войны отца (мужа, брата), не могут смириться, что и 60 лет спустя после начала войны почти половина (45%!) погибших в ней числится в нашей стране «без вести пропавшими».

 

«Ужас, испытанный тогда нами в подземелье, до сих пор со мной. И если раньше это был мистический страх перед покойниками, то потом это стал ужас от сознания, что ведь эти наши солдаты, без преувеличения – герои, так и остались всеми забытыми, безвестными, остались не захороненными… Мы вернулись из под стен Москвы, вернулись к Бресту, восстановили свою Государственную границу. Мы прошли мимо дотов с ожесточенными боями и доколотили-таки фашистского зверя в его Берлине. Но почему же мы прошли мимо них, когда возвращались с Победой? Слава Богу, мы воздвигли монумент в Брестской крепости, достойно увенчав подвиг советских солдат и офицеров в старинной цитадели… Почему ничье сердце не обожгла мысль: рядом с Брестской крепостью – забытые маленькие цитадели?!» – пишет Иван Вавренюк в своём
исследовании «Брест-Литовский укрепрайон: забвение после подвига», опубликованном в минском журнале «Армия» в 1999 году.

 

Это не были риторические вопросы. Иван Вавренюк не молчал. Он писал в инстанции, стучался в высокие кабинеты, говорил о своей и чужой боли. Потом не выдержал. Стал собирать о «своих» дотах, «своих» солдатах всё, что можно было найти в памяти очевидцев, обнаружить в ещё не забытых документах. Впервые он обратился в ЦК КПСС в 1963 году, прочитав известную книгу С.С.Смирнова: «Сколько я ни читал статей, но о защитниках наших рубежей на Западном Буге (от Бреста вдоль по течению Буга в Семятичском районе) не нашел ни слова. Не знаю только, почему так?» Ему не ответили.

 

В 1983 году в Минске вышла книга «Всенародная борьба Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков», где указывалось, что БЛУР держался двое-трое суток, а гарнизон дота «Орёл» удерживал занятые позиции в течение шести суток. На самом деле, по последним данным, дот «Орёл» под командованием И.И. Федорова защищался 12 суток. К тому времени уже пал Минск. По собранным И.П. Вавренюком материалам еще в 1974 году Совет ветеранов войны 4-й армии Западного фронта, обсудив вопрос о боевых действиях укреплённого района в начальный период

Великой Отечественной войны, вынес в Президиум Верховного Совета СССР предложения о награждении командиров и начальников гарнизона посмертно, а также оставшихся в живых правительственными наградами. Однако героическую защиту западных рубежей Брест-Литовским укрепрайном, в составе которого находилось около 5 тысяч бойцов и военных строителей, властные структуры признавать не хотели. И вот теперь подвиг 16-го, 17-го, 18-го батальонов БЛУРа, заставивших топтаться 293-ю немецкую пехотную дивизию на границе Брестчины до конца июня 1941 года, принявших на себя стальной удар армады и погибших, не уступив ни пяди рубежей, этот подвиг восстановлен в труде И.П. Вавренюка буквально по дням. Есть в нём страницы о защитниках Дрогичина.

 

В письме к Валентине Петровне Жижиновой И.П. Вавренюк останавливается на дрогичинской трагедии более подробно, сообщая сведения, не опубликованные в журнале: «Некоторые командиры 20-го строительного участка укрылись в недостроенных дотах местечка Дрогичин и были блокированы немцами. В плен они не сдались, надеясь на решительные действия Красной Армии… Фашисты применили отравляющие вещества для уничтожения людей, которые даже не имели противогазов… До сих пор из рассказов помню, как погибли муж и жена – руки их сплелись в объятии, не отпуская друг друга. Так их и выносили из дота к братской могиле. Кажется, в мире не хватит слов, чтобы раскрыть до конца эту бездну человеческой боли».

 

Высылая ксерокопию своей публикации в Алматы, И.П. Вавренюк просит откликнуться на неё всех, кто может что-то добавить к воспоминаниям о погибших. Ведь большинство из них так и числится в списках пропавших без вести, а места боев так и не обследованы после освобождения. Сложно представить досконально, какие чувства испытывала Валентина Петровна, читая эти трагические страницы о людях, среди которых 60 лет назад был её отец. Но судя по тому, что принесла она их в «Казахстанскую правду», жива в ней вера, что она не одинока в своем стремлении достучаться до соотечественников, которые услышат когда-нибудь свою совесть и всем евразийским миром примут решение предать, наконец, земле прах безымянных героев БЛУРа. Может, при этом откроются и дорогие имена. А ещё жива у Валентины Петровны Жижиновой надежда, что найдётся состоятельный человек, который поможет ей, дочери погибшего солдата, оставшейся без семьи и без государственной поддержки, съездить к местам последних боев отца и поклониться святыням.

 

Поклониться за всех нас.