"Толчком к скорейшему завершению работы по созданию бомбы стало приглашение в районный отдел внутренних дел Коновалова 4 апреля для дактилоскопии. Если бы, скажем, 4 апреля не было этого действия, то, соответственно, он бы не закрывался в подвале, не завершал бы ускоренными темпами работу по подготовке взрывного устройства", - считает Андрей Швед. Он напомнил, что рано утром 9 апреля Коновалов был дактилоскопирован по месту жительства, уже с готовой бомбой он покинул дом и 10 апреля прибыл в Минск.

"Если бы работники правоохранительных органов не пришли к нему домой, то он и в дальнейшем бы избегал дактилоскопирования. Но он уже понимал, что круг замкнулся", - предположил Андрей Швед.

Он также рассказал, что конкретного плана действий после теракта в минском метро у Коновалова и Ковалева не было. "Согласно материалам дела, Коновалов несколько раз высказывал мысль о самоубийстве, демонстрировал своему близкому другу Ковалеву некие таблетки, якобы от которых он мог умереть (кстати, мы их исследовали - это обычные медицинские таблетки, которые не могли вызвать в разумных дозах его смерть)", - сообщил Андрей Швед.

Свое мнение о планах Коновалова высказал и заместитель генпрокурора Алексей Стук, поддерживающий гособвинение на процессе: "Думаю, что план у Коновалова был оказаться на скамье подсудимых, предстать в виде террориста-одиночки и получить по заслугам то, что он и получил. Что об этом свидетельствует? Опять же обращаюсь к свидетелю Почицкой. Коновалов спросил у нее: "Что бы стала делать, если бы тебе осталось жить несколько дней?" Он понимал, что его время на свободе сочтено".

2 декабря 2011, Минск
Александр Сам - БЕЛТА