Чтобы ответить на этот вопрос, следует проанализировать несколько вооруженных противостояний конца XX — начала XXI веков и сделать из них экономические выводы.
Цель: выяснить, какие уроки нужно извлечь из чужих просчетов и каких ошибок не стоит допускать. Проанализируем причины и последствия.
За основу взяты три военных сценария в исторической последовательности. Это война в Югославии, повлекшая множество человеческих жертв и распад страны, в Грузии (была краткосрочной, но вылилась в захват части территории) и Сирии (затяжное противостояние, продолжающееся до сих пор).
____________________________________
Югославия: тотальный распад
Из войны в Югославии 1991–1995 гг. экономисты сделали один вывод: ее первопричиной послужил экономический кризис. Именно из него расцвела межнациональная рознь, которая погубила жизни десятков тысяч людей, а не наоборот. Эти версии выдвигали разные эксперты, но доказал их канадский экономист Мишель Чосудовский. Зарождаться югославский кризис начал едва ли не сразу после смерти президента Тито в 1980-х, когда экономику стали быстро переводить с социалистических на капиталистические рельсы. Долгие годы она строилась по принципу финансирования более сильными регионами отстающих и работала весьма успешно — до 1980-го Югославия показывала среднегодовой рост ВВП в 6%. Все рухнуло после того, как совершенно нерыночную экономику попытались перевести на принцип окупаемости (каждого региона) и жесткой экономии.
Под эту перестройку Югославия первой из социалистических стран получила кредит МВФ, но подписалась под жесткими условиями. Два ключевых постулата — замораживание зарплат госслужащих и тотальная ликвидация всех компаний, находящихся на грани банкротства (на 30-й день после неплатежей по долгам), государство больше не тратилось на их спасение. Новых производств не создавалось, поскольку стремительно падало потребление населения (из-за низких зарплат и пособий им нечего было тратить) и отсутствовала кредитная поддержка со стороны государства. Из-за всего этого только с 1989-го по 1990 год в стране было закрыто более тысячи компаний и уволено 600 тыс. югославов, промпроизводство рухнуло на 21%, а ВВП — на 7,5%. Во время второй волны закрыли почти 2,5 тыс. промышленных предприятий, валовый продукт сократился на 15%, а на улице оказалось 1,3 миллиона рабочих.
«Наступил 1991 год, реальная заработная плата находилась в свободном падении, социальные программы были свернуты, безработица стремительно росла. Одним махом реформаторы устроили окончательный крах федеральной финансовой структуры Югославии и нанесли смертельный удар по ее политическим институтам. Перерезав финансовые артерии между Белградом и республиками, «реформы» подлили масла в огонь сепаратистских тенденций, которые и без этого подпитывались как экономическими факторами, так и этнической рознью, что фактически и предопределило раскол страны. Спровоцированный МВФ бюджетный кризис создал экономику «свершившегося факта», которая проложила путь к формальному отделению Хорватии и Словении в июне 1991-го», — заключает в своем экономическом труде Мишель Чосудовский.
Во время войны экономика Югославии разваливалась на части. Она познала и гиперинфляцию (более 3000%), и тотальную безработицу (свыше 70%), и спад производства — по последним обнародованным данным, на 21%. Вместо югославского динара (в 1980-е годы на черном рынке его курс к доллару был 1,45–1,5) у каждой из откалывающихся стран появлялись свои денежные единицы, которые практически мгновенно девальвировали: сначала появлялись банкноты в сотни тысяч и миллионы, а затем проводились деноминации (с купюр «срезали» нули).
К слову, четыре из шести бывших югославских республик на текущий момент сохранили национальные валюты: Хорватия — кун (текущий курс к доллару составляет 5,63), Сербия — динар (67,7), Босния и Герцеговина — конвертируемую марку (2,5) и Македония — денар (45,5). Лишь две перешли на евро — Словения и Черногория: благодаря промышленному потенциалу (перерабатывающая, химическая промышленность, черная металлургия) и активному развитию туризма (в случае с Черногорией) они смогли быстрее бывших собратьев стабилизировать свои экономики после снятия торгового эмбарго и санкций ООН, примененных мировой общественностью в ответ на военные действия.
Сирия: жизнь в дефолте
Экономику Сирии, держащуюся на экспорте нефти и сельском хозяйстве, война подкосила под корень. Согласно подсчетам Международного энергетического агентства, из-за международных санкций добыча нефти в стране сократилась почти втрое. Серьезный ущерб был нанесен предприятиям: особенно после того, как боевики разграбили около 1000 фабрик и предприятий в торгово-промышленном центре Алеппо (оборудование было вывезено).
За три года войны из успешной страны с приростом ВВП в 6% Сирия превратилась в депрессивный регион, где экономика за год теряет более 22%. Деньги печатаются, как фантики, а потому стремительно растет инфляция — на 50% и падает курс нацвалюты — сирийский фунт подешевел относительно доллара с 68 до 160. «Значительная часть банков там просто не работает. Они не могут осуществлять кредитование и нормально обслуживать клиентов. Очень сильно выросло обращение наличных денег в стране, как результат — гиперинфляция», — подчеркнул Александр Охрименко.
Бесконтрольная эмиссия фунта, скорее всего, продолжится и дальше, поскольку до окончания войны международные финансовые организации уровня МВФ не рискнут кредитовать воюющую страну. На текущий момент размер внешнего госдолга Сирии оценивают в $22 млрд, и большая его часть приходится на Россию — $10 млрд. «По сути, Сирия находится в состоянии дефолта, и это исключает предоставление ей новых кредитов, тем более со стороны международных финансовых институтов. Текущий размер долга страны равен объему экспортных поступлений страны в течение пяти лет. Она потеряна для всех международных финансовых рынков», — вынесло приговор Сирии британское издание The Economist.
Но страна продолжает жить. Она не развалилась и ясно, что при окончании войны она сможет достаточно быстро восстановить свою экономику.
Грузия: остановившееся падение
Война 2008 года нанесла серьезный ущерб экономике Грузии. Как только начались боевые действия против российских войск в Южной Осетии и РФ ввела торговое эмбарго в отношении грузинских товаров, резко упал экспорт: если в 2003–2005 гг., по данным Standard&Poor's, он показывал ежегодный прирост на 36%, то потом просел до 8%. Грузия была очень зависима от РФ: до конфликта продавала России до 80% всего своего вина и 70% минеральной воды.
Как только началась война, ВВП Грузии просел с 9% до 2%, а в 2009 г. и вовсе началась рецессия. Предприятия закрывались из-за военных действий и отсутствия заказов, так что промпроизводство рухнуло с 35% до 6%, а безработица увеличилась с 13,3% до почти 17%.
Пришедший к власти благодаря революции роз Михаил Саакашвили решил спасать положение на кредитные деньги. За ними пошел к МВФ, Всемирному банку и Евросоюзу и получил, по меркам своей страны, солидную сумму — $4,5 млрд. Возвращать, правда, пришлось не все, а лишь $2,5 млрд ($2 млрд — это грант). Так что уровень госдолга хотя и удвоился, и дорос до 42% ВВП.
Без условий, конечно же, тоже не обошлось: кроме реформирования экономики, МВФ настаивал на тотальной экономии и сокращении зарплат госслужащих и отпускании курса лари. А это на фоне эмиссии лари практически сразу вылилось в рост цен — инфляция подскочила с 5% до 14%. Ударило по ним и взвинчивание расценок, регулируемых государством: например, проезд на общественном транспорте подорожал более чем в два раза, а цены на хлеб и мясо — в 2–2,5 раза. Спасло грузин лишь одно — они вовремя спохватились и, несмотря на рекомендации кредиторов, все-таки приостановили девальвацию своей валюты (курс стали держать искусственно): курс лари на тот момент просел относительно доллара лишь с 1,4 до 1,7. И кстати, на этом же уровне остается до сих пор.
Все усилия грузинского правительства оказались недостаточными, чтобы решить главную проблему страны. Это безработица и бедность. Но, как известно, осью успешной экономики, является социальная политика. Поэтому в развитых странах существенно повышаются расходы на образование, здравоохранение, пособия. В Грузии даже в кризисный период никаких изменений нет: за три года (2008–2010) доля бюджетных расходов на социальные нужды была 10,24% -12,7% от ВВП, что является низким показателем.
Социальные проблемы стали одной из предпосылок к отставке Саакашвили. Пришедшую ему на смену команду назвали пророссийской за то, что она сделала ставку на восстановление торговли с РФ. Это позволило немного поднять ВВП страны. В 2010–2012 гг. грузинская экономика прибавляла более чем по 6% и немного замедлилась лишь в прошлом году.
Украина
Экономическая ситуация на Украине, оставляет желать лучшего, однако пока далека от глобальной катастрофы — она пока не докатились до тотальной разрухи Югославии и Сирии. В то же время ей далеко до показателей Грузии, которая во время военных действий умудрялась демонстрировать хотя бы минимальный рост (до 2%). Украина же как была в рецессии на момент начала Майдана, так в ней осталась: если в апреле отрицательное значение ВВП было на уровне 1,1%, то сейчас уже достигло минус 3%. Из-за военных действий в восточных регионах и усугубляющегося экономического кризиса в стране промпроизводство упало на 7,4%. Все это происходит на фоне тотального роста цен (индекс инфляции с апреля поднялся с 2,2% до 11,6%), а гривна девальвировала с 10,9 грн/$ до 11,8 грн/$.
Украинские экономические эксперты уверяют, что спасти украинскую экономику может лишь скорейшее завершение военных действий.
Особое мнение, 22 июля 2014
Кoличество переходов на страницу: 785
| Версия для печати | Сообщить администратору | Сообщить об ошибке | Вставить в блог |
