Владимир Караник – о протестах в Беларуси, 4-й волне COVID, забастовках на «Гродно-Азот» и посте губернатора

___________________________________________

- Марат Марков: Владимир Степанович, добрый вечер. Главный врач онкодиспансера, министр здравоохранения в пандемию, губернатор прозападной области. Вас всегда выбирали самые сложные должности?  

- Владимир Караник: То, что не я их выбирал – это однозначно. Вообще, госслужащие не должны выбирать должности, они должны определяться, исходя из их профессиональных качеств и требования времени. То, что касается вообще, где напряженнее и тяжелее, есть замечательная фраза Вуди Аллена: 80% успеха – это оказаться в нужное время в нужном месте. Так вот, остальные 20% - это и определяет успех. С точки зрения некоторых я оказался не совсем в том месте, где хотелось бы оказаться многим. Но мне повезло, что, во-первых, где бы я ни работал была очень профессиональная, очень хорошая команда единомышленников, которая позволяла решать поставленные задачи. Была поддержка со стороны как государства в целом, так и лично главы государства. Если ответственно относиться к работе – простых должностей не бывает. Кадровая политика в нашем государстве – это многоуровневая выстроенная система. И то, что идет отбор кадров с профессиональной точки зрения иногда может быть даже неожиданный для самого этого работника – да, с этим приходилось сталкиваться. Но я очень мало видел ошибок в этой кадровой работе.

- Марат Марков: Как раз так и получилось в вашем случае. Гродно – это же город вашего детства. Каково это, вернуться, когда уже давно оторвался вроде бы от родных улиц, и вернуться по сути «главным на районе»?

- Владимир Караник: С чем не соглашусь, с тем, что давно оторвался. На самом деле Гродно – это моя малая родина, где я получил и среднее, и высшее образование, где остались мои родители, где остались мои друзья. И я часто приезжал в Гродно, ходил по этим улочкам. Могу сказать, что с каждым приездом я видел, что Гродно меняется. Так получилось, что мы менялись вместе с ним. Только если я становился старше, то Гродно – он хорошел. С моей точки зрения даже молодел. И вот эта тенденция сохранилась до сих пор. Не только за счёт свежих фасадов и более презентабельных улиц, а за счёт большого количества молодёжи на этих улицах. Потому что город трех университетов – это априори молодой город. Поэтому, когда в результате очередного поворота судьбы мы с ним снова встретились, не сказать, что испытывал какой-то дискомфорт. Основное – чувство ответственности. Я понимаю, что моя задача сейчас как «главного на районе», как нанятого руководителя, который должен работать в интересах области и жителей, - это сохранить те позитивные тенденции, обеспечить дальнейшее развитие этого региона и сделать так, чтобы в этом регионе людям было комфортно жить.

- Марат Марков: Красивый город, правда. Но вы стали первым белорусским губернатором, которого вживую представили народу на площади. Я понимаю, ситуация требовала. Как вам самому такая традиция?

- Владимир Караник: Если брать лично мои впечатления, это очень запоминающийся момент. Я, наверное, больше других [запомнил]. Это был первый случай в моей жизни, когда меня представляли не просто коллективу, а на площади всем жителям. Это потрясающая энергетика, как исходившая от президента, так и потрясающая энергетика, которая исходила от жителей. С одной стороны, это большая честь для меня, а с другой стороны, я понимаю, что это и большой груз ответственности. С моей точки зрения все-таки площадь для жителей Беларуси – не самый привычный метод решения вопросов. И основная работа представителей облисполкома и жителей – это работа в рабочих коллективах.

- Владимир Караник: Сейчас преобладающий штамм [коронавируса] – дельта-штамм. Он фиксируется в 95-97% случаев. Методы спасения – в первую очередь, менее подвержены риску заболеть люди со специфическим иммунитетом. Это переболевшие и вакцинированные. Вакцинация дает специфическую защиту именно от коронавируса.

- Марат Марков: То есть вы в любом случае сторонник вакцинации?

- Владимир Караник: Конечно. Без вопросов. Я тоже переболел, но я прошёл полный курс вакцинации. Считаю, что это позволяет на 97% снизить риск заболеть и больше чем на 99% снизить риск заболеть тяжело. Но я хочу всех, и вакцинированных, и переболевших тоже предостеречь, что не надо включать «режим бессмертия» и пренебрегать мерами защиты. Рекомендации те же – избегать ненужных контактов, социальное дистанцирование и использование индивидуальных средств защиты. Что вкупе с вакцинацией позволит снизить риск заболеть, особенно тяжело заболеть, до уровня статистической погрешности. Я приводил эти цифры: из тех пациентов, которые проходят стационарное лечение в связи со средней тяжёлой либо тяжёлой формой ковид-инфекции, вакцинированных только 3,2%. Среди 62 пациентов, которые находятся в отделениях интенсивной терапии, вакцинированных только 2; среди тех, кто находится на ИВЛ, вакцинированных в Гродненской области нет ни одного. Фактически, если бы у нас уровень вакцинации приближался к 100%, количество тех случаев клинически значимых, которые требуют стационарного лечения, сократилось бы в 30 раз.

- Владимир Караник: В этом вопросе я вижу два заблуждения, которые очень распространены сейчас среди населения. Нас еще тогда обвиняли в том, что мы спасали не людей, а экономику. На самом деле, так вопрос никогда не стоял. Потому что и Президент не раз повторял, что основная задача – спасти людей. Основной вопрос стоял, как можно организовать спасение людей, не угробив экономику. Это первый постулат, который никогда не оспаривался. Мы не решили дилемму «люди или экономика». Люди всегда были в приоритете. Вопрос был, как организовать помощь так, чтобы, спасая людей мы при этом дали возможность функционировать экономике. Второе заблуждение – что Президент принял волюнтаристское интуитивное решение, и мы пошли этим путем. Все забывают, сколько тогда было совещаний, сколько было обсуждений на уровне экспертов. Совещания были разного формата, но обсуждались все возможные сценарии, и обсуждались вообще пути реагирования на данную инфекцию. Мы изначально сказали и себе, и руководству страны правду. Респираторный вирус с длительным инкубационным периодом, с возможностью заражения до появления клинических симптомов, с достаточно высоким процентом скрытого носительства, распространившийся по двум полушариям остановить невозможно. Это изначально было принято. И мы всегда говорили о том, что, планируя и разрабатывая мероприятия, мы не отвечаем на вопрос «если», мы отвечаем на вопрос «когда». Когда эта инфекция придёт к нам – как будет организована работа. Во-вторых, очень внимательно изучались рекомендации ВОЗ. И Всемирная организация здравоохранения чётко говорила, что локдауны не способствуют элиминации вируса из популяции, локдауны позволяют системе здравоохранения, когда она перегружена и потеряла свою работоспособность, вернуться в работоспособное состояние и обеспечить доступность медицинской помощи. Если мы не можем обеспечить доступность медицинской помощи для больных, для нуждающихся, мы принимаем меры для того, чтобы изолировать здоровых, чтобы снизить риск заражения. До тех пор, пока система здравоохранения не вернётся в работоспособное состояние. Президент тоже не раз повторял, что, если бы потребовала ситуация, в течение 24 часов все бы находились по квартирам и режим локдауна соблюдался бы жёстко. Как это, скажем так, умеют организовывать в нашей стране – чёткое выполнений инструкций, рекомендаций, приказов. Такие планы тоже где-то в любом случае разрабатывались.

Наша основная задача была обеспечить доступность медицинской помощи и не закрывать страну. У нас были немножко другие стартовые возможности, чем в той же Италии. У нас было большее количество коек, у нас были инфекционные стационары, где работали специалисты, которые обладали и обладают теми знаниями, которые позволяют из любой больницы сделать инфекционный стационар и разграничить потоки движения пациентов, чтобы больница не стала источником заражения. У нас была и есть санитарно-эпидемиологическая служба, которая обладает мощными лабораториями, потенциалом для проведения эпидрасследований. У нас были предпосылки, мы готовились заранее, а не констатировали, что система перегружена и потеряла свою работоспособность. Все это в теории звучало, рассчитывалось.

Принять это решение и пойти своим путём – с одной стороны, конечно, греет цитата Шарля де Голля «выбирайте самый трудный путь и там вы не встретите конкурентов». Но мы понимали, что, если мы пойдем тем путём, как пошли все, и что-то пойдет не так – у нас будет возможность развести руками «всё же так, имелись проблемы, но мы не уникальны». Пойти своим путём – это фактически не иметь права на ошибку. И то, что Президент принял это решение, взял всю ответственность на себя, он фактически развязал нам руки и позволил заниматься сугубо своим делом, организацией медпомощи, перепрофилированием коечного фонда, управлением потоков пациентов, организацией средств защиты. То есть мы занимались своей работой. И мы понимали, что ответственность и за нас, и за страну, и за все решения, которые принимаются, несёт Президент. Наверное, чего стоило это решение, какой груз ответственности он за те дни, в эти месяцы, нёс на своих плечах, знают только те люди, которые были рядом. У многих как бы лёгкое отношение к инфекции – никогда у него не было лёгкого отношения к инфекции, он всегда осознавал опасность. Но основная задача была не допустить паники. Тогда панику мы наблюдали во многих странах. Поэтому мы, как могли, успокаивали население. Вторая задача – не допустить перегрузки системы здравоохранения и по возможности обеспечить функционирование экономики.

- Владимир Караник: Многие считали Гродно так называемым мятежным регионом, с чем я в корне не согласен. Это регион, где работали все предприятия, работала вся инфраструктура, где люди выполняли свои обязанности. Там живут действительно спокойные, вдумчивые люди, патриоты своей страны. Да, период был острый, эмоций хватало. Было циничное воздействие на то, что мы считаем достоинством белорусского народа и жителей Гродненской области в частности. Это способность сопереживать. Это на межконфессиональной почве, что мы всегда гордились межконфессиональным миром. Это забота о будущем своих детей, своей страны. Это те черты, которые формируют ответственность и толерантность белорусского народа.  Целенаправленно через фейковые новости, через ложную память, через постправду пытались воздействовать на эти абсолютно позитивные черты нашего народа для того, чтобы вызвать негативные эмоции, чтобы вывести людей на улицы. Столкнувшись с этой ситуацией, я понял, что основное, наверное, – это начать говорить с людьми. Работники облисполкома, руководство области, районов и я достаточно много ездили по разным предприятиям. Было по 2-3 встречи иногда в день, просто разговаривали с людьми, отвечали на неудобные вопросы, объясняли, как будут развиваться события дальше, какого будущего хотим для нашей страны. Когда эмоции улеглись, народ понял, что мы в одной лодке, что кроме нас никого не волнует ни судьба нашей страны, ни судьба наших детей. И если на сегодняшний момент мы не возьмём ответственность на себя и не продолжим работать на благо родины уже в спокойном режиме, не на площадях, а на диалоговых площадках, через встречи с коллективами обсуждать насущные проблемы, искать пути выхода из создавшейся ситуации, – ничего не будет. Вот с моей точки зрения тогда открытость власти и большое количество встреч, готовность идти в народ и беседовать и сыграла основную роль. Люди успокоились, мы сегодня видим в большинстве случаев нормальный уровень общения между органами госуправления и гражданами. Да, мы сделали выводы, мы оценили условия, которые к этому привели. Мы понимаем, где нам надо доработать. Надо усовершенствовать свою информационную работу. Не побоюсь этого утверждения: большинство граждан поняли, что судьба страны решается не на улицах, не на площадях.

- Марат Марков: Врач – это все-таки человек, к которому изначально идут с проблемами, а потом долго благодарят, если он оказал помощь. Это народное признание. Губернатор – всё-таки другая ипостась. В области он отвечает за всё. И мы помним прекрасно то видео, когда вы, будучи еще министром здравоохранения вышли к накрученной толпе, накрученной Telegram-каналами. И мы помним, что ваш номер телефона всегда открыт для всех. А потом его слили точно так же, как и мой, и других журналистов, чиновников – в «Каратели Беларуси». Владимир Степанович, сложно было переживать этот переход от любви до ненависти отдельных людей?

- Владимир Караник: Наверное, такие события показывают истинное отношение людей к тебе и вообще к сложившейся ситуации. Но вы видели, скажем так, одну часть картинки. Но после этого был шквал звонков и смс со словами поддержки от моих коллег, от моих знакомых, от моих пациентов. И вот это, наверное, лучше характеризовало уважение со стороны своих коллег и пациентов, которое, как было, так и осталось. Этот эпизод – это даже с моей точки зрения не проявление ненависти. Выходя туда, я четко осознавал, с чем столкнусь. Уже не раз приводил цитату господина Лебона, автора трактата «Психология народов и масс», кстати, изданного еще в 1894 году. Так вот, он сказал, что тот, кто способен ввести толпу в заблуждение, становится ее повелителем; тот, кто пытается ее образумить, всегда становится ее жертвой. Не хочу называть людей толпой. Я выходил к людям, которых ввели в заблуждение. Причем, медиков там было не очень много. И я понимал, что в этой ситуации нормального диалога не получится, потому что попытка образумить людей, введенных в заблуждение, всегда наталкивается на негатив. Я изначально это понимал, я видел очень разношерстную публику, которая там собралась. Кто-то был даже с флагом ВДВ. Это очень тяжело было определять как собрание чисто медиков, которые пришли поговорить с министром. И я тоже понимал, что, если я сейчас не выйду, организаторы этой акции достигнут своих целей, будут рассказывать, что власть слаба и не желает встречаться с народом. А так мой выход привел к тому, что организаторы акции достигли диаметрально противоположных целей. Мои коллеги выразили мне поддержку, а даже самые горячие головы наглядно увидели, что серьёзные вопросы на площадях не решаются. Я потом приезжал в коллективы, где достаточно эмоции били ключом. Я говорил: побеседуем здесь, в актовом зале, или сходим к минздраву на площади? Говорят, не надо, давайте здесь, в актовом зале. Но самое тяжёлое было в тот момент даже не это психологическое воздействие, к нему я был готов. Самое тяжёлое было удержать своего водителя от мер физического воздействия против некоторых собравшихся. Потому что, во-первых, для него это всё действие было неприятно тем, что его дед воевал, ему изначально эта символика в семье не приветствовалась. Во-вторых такое хамское отношение и неспособность выслушать другую точку зрения у него вызвало негативную реакцию. Я его сумел убедить, что в этой ситуации это то, чего от нас ждут, и не надо лить воду на мельницу наших оппонентов.

- Владимир Караник: Несколько фактов. Юрий Хаджимуратович на работу и с работы ходит пешком. С ним в этом плане здороваются люди, сейчас многие знают, пытаются даже по ходу решать какие-то вопросы. Я раз в неделю, поскольку у меня мама по-прежнему живет в Гродно, заезжаю в магазин купить ей продукты, потому что она не в том состоянии, по магазинам уже не ходит. Люди меня тоже узнают, хоть и в маске. Со мной тоже здороваются. Я периодически тоже по пешеходной улице иду пешком. Как-то подростки обратились с просьбой с ними сфотографироваться. Я никогда не сталкивался ни с какими проявлениями агрессии. Все знают, где мы периодически гуляем, нас периодически видят,   все знают, где я периодически занимаюсь любимым спортом. В этом плане, я считаю, что жители области приняли нас, но оценку они будут давать по результатам деятельности. Мы же понимаем, что нас будут оценивать не по способности говорить, нас будут оценивать по конкретным делам и по тому, станет лучше или хуже жить жителям региона.

- Марат Марков: Владимир Степанович, когда мы говорим про гродненский регион, мы вспоминаем сразу «Гродно-Азот». Так вот, забастовки там – что здесь «интернет», а что – реальность?

- Владимир Караник: Если про забастовки – наверное, это всё «интернет». Потому что, если взять по результатам даже 2020 года, предприятие «Гродно-Азот» не простаивало ни одну минуту по причинам стачки. Если какие-то были остановки – либо плановые для обслуживания оборудования, либо какие-то внеплановые, обусловленные технологическими сбоями, но никак не человеческим фактором – ни саботажем, ни стачкой. Завод всё это время устойчиво работал, он обеспечил выполнение всех контрактных обязательств. И ни на 1% не снизил объем производства. Понятно, что эмоции… На заводе был острый период, когда эмоций было достаточно много, как и во многих коллективах. Коллектив большой, разносторонний. Всегда есть определенный процент людей, которые чем-то недовольны. Кто-то недоволен своей зарплатой, кто-то недоволен своей должностью, кто-то недоволен графиком работы. Здесь просто-напросто наши оппоненты под разными предлогами провели консолидацию протестного потенциала всего коллектива и направили его, скажем, на цели, которые не только противоречили интересам государства, не только противоречили интересам завода, но они шли и вразрез интересам людей, который пытались нагло использовать. Приходилось объяснять: ну хорошо, ну остановите вы завод, ну уйдете вы в стачку. Вероятность того, что мы его повторно запустим – это очень дорого, технологически сложно – достаточно маленькая. Что вы будете делать? Как вы будете кормить свои семьи? Особенно, когда я приводил известный афоризм: когда строите баррикады, то понимайте, что когда-нибудь они станут фундаментами чьих-то вилл. Вы просто-напросто поспособствуете рейдерскому захвату вашего завода, а сами останетесь без работы, а кто-то на вашей беде обогатится. Я очень рад, что коллектив это осознал. На сегодняшний момент «Гродно-Азот» по итогам 2021 года на 25% увеличил экспортные поставки, на 30% выросла средняя зарплата по заводу, средняя зарплата по заводу – больше 2000 рублей. То есть у людей хороший социальный пакет, у них есть уверенность в завтрашнем дне. И мне нравится, что они строят планы: модернизация имеющихся цехов, развитие производства.

- Владимир Караник: Знаете, есть очень грязная политическая технология на выборах, когда кандидату, который имеет все шансы победить, ставят в противовес полного двойника – однофамильца с таким же именем и отчеством. Чтобы запутать население и отобрать часть голосов. Примерно то же самое мы видим на примере Гродненской области и союза поляков. Есть официально зарегистрированный «Союз поляков в Беларуси», который ни на минуту не прекращал свою работу. И который действительно работает в интересах, я бы даже не сказал «нацменьшинства». Меня немного коробит, когда мы о польском населении области говорим «нацменьшинства». У нас нет в области нацменьшинств: ни польского, ни русского, ни татарского. Это все граждане Республики Беларусь, и все – жители Гродненской области. Но если у них есть желание изучать национальную культуру, читать книги на национальном языке. Вот «Союз поляков», официально зарегистрированный, даёт такую возможность. У них есть библиотеки, функционируют, где собрана литература именно на польском языке. Он курирует польские школы, где проводится обучение полностью на польском языке. Они есть в области, они функционируют и набраны были два класса и в этом году. Хочу заметить, что ни одной школы с белорусским языком обучения в Польше нет. Даже те школы, которые считаются белорусскими, там вся «белорусскость» – это факультативное изучение белорусского языка и белорусской культуры в старших классах. Поэтому «Союз поляков в Беларуси» полностью выполняет свои функции, они проводят фестивали польской культуры – это и «Полонез» в Слониме. В рамках государственно-частного партнерства мы совместно финансируем какие-то творческие коллективы, которые поддерживают именно национальную польскую культуру. Это то, что касается «Союза поляков в Беларуси». Был ещё незарегистрированный «Союз поляков», который меньше всего занимался сохранением национальной культуры, популяризацией среди польского населения польской культуры, польского языка. Занимались либо политикой, либо коммерческой деятельностью – получение денег фондов, организация платных курсов изучения польского языка, способствовали выдаче карт поляка. То есть фактически это никак не согласуется именно с той работой, которая должна проводиться в отношении польского населения Гродненской области, чтобы обеспечить им сохранение своей национальной аутентичности. А вот официально зарегистрированный «Союз поляков в Беларуси» это делал, делает, и, я уверен, будет делать на благо всех граждан Гродненской области и Республики Беларусь, не важно, какой они национальности.

- Марат Марков: Владимир Степанович, я люблю цифры. Давайте немножко посчитаем. Гродненская область по моим наблюдениям – самый маленький регион страны, в котором долго живут, но чуть меньше рожают. Много работают, производят весь аммиак, сухое детское питание, почти все азотные удобрения и ¾ колготок, по разной информации. А вот что лично для вас – Гродненская область?

- Владимир Караник: Отвечу словами Президента. Для меня Гродненская область – жемчужина Беларуси.

- Владимир Караник: Ко мне на прием попал человек увлеченный, который оказал помощь этому бедному животному. Молодёжь… Даже слова какие в последнее время вошли в обиход: хайп, хейт, эмпатия, движ. Даже сленг молодёжи, когда спрашиваешь, чтобы они объяснили и дали чёткое определение этим понятиям, они скорее эмодзи нарисуют, чем дадут чёткое определение. Да, молодёжь стала другая. Но мы должны понимать, что конфликт поколений, очень подробно описанный Тургеневым, он возник задолго до и сохранится задолго после. Это не проблема, это эволюционный путь. Если поколение детей будет копировать родителей, движения вперед не будет. То есть фактически каждое поколение должно отличаться, чтобы пройти дальше. Это нормальное отношение молодёжи. У меня 10-й класс под девизом, я носил значок, «если тебе дадут разлинованную бумагу – пиши поперек». Это юношеский максимализм, это желание продвинуться дальше, это желание попробовать новое. И наша задача сейчас – не оттолкнуть молодёжь. И объяснить, что мы воспринимаем их такими, какие они есть, что они нам нужны. Что это вообще наше будущее, от них зависит наша старость. И это будущее нашей Беларуси. Так вот, наша задача эту энергию направить на созидание, а не на разрушение. Любая энергия – это плюс или минус. И в зависимости от того, какой полюс у молодежи мы активируем, это либо будет разрушение, либо это будет созидание. Поэтому каждый, у кого есть инициатива, через что можно идти? Через организацию волонтёрского движения, где можно наилучшим образом проявить свое неравнодушие. У молодёжи есть способность сопереживать и желание изменить мир к лучшему.

- Владимир Караник: И поэтому в том числе. Это было предложение не просто показать, что самое ценное для меня, «смотрите, какой я молодец, какую провел операцию и вернул возможность данному животному развиваться дальше». Действительно, молодец, действительно, уникальная технология. Человек пришел не похвастаться, а человек пришёл предложить дальнейшее развитие, создание этой профориентационной работы – чтобы те, кто идет работать с животными, они вообще понимали, что это такое. Что на базе ветеринарных клиник создавать группы, где школьники могут приходить ухаживать за этими животными, понимать, вообще, их это или не их. Что совместно подтянуть другую молодёжь, которая на 3D-принтерах будет во имя благой цели, не за деньги, помогать животным. У нас есть технопарк. Чтобы объединить, у нас есть неравнодушная молодёжь, которая желает помогать животным. Есть профессионалы, которые способны их лечить. Есть увлеченные люди, профессионалы, которые способны создавать очень сложные модели с использованием самых современных технологий. И это люди, которых надо объединить, которые обогатят друг друга. Одни научат других сопереживать, другие познакомят с современными возможностями информационных технологий. А вместе они поймут, что только от совместной их работы зависит будущее страны.

- Владимир Караник: Мы договорились .что сейчас на базе Университета имени Янки Купалы, где функционирует технопарк, объединим усилия ветеринаров, их готовят на базе Аграрного университета. Объединим усилия, чтобы создать на базе какой-то ветеринарной клиники те группы, куда могут в качестве факультативных занятий приходить дети, и они смогут познакомиться с тем, что такое современная ветеринария, близко ли им это. А параллельно будут подтягиваться те, кто готов использовать технологии 3D-печати, чтобы сделать и протезы более физиологичными и как-то по-другому, может быть, прослеживаемость этих животных, чтобы мы всегда могли их найти. Это только один из проектов. Там идей достаточно много молодёжь генерирует. Мы стараемся их все аккумулировать, чтобы выбрать именно те идеи, которые мы будем поддерживать, и которые имеют самый большой потенциал для развития. Вообще, создание фонда поддержки гражданских инициатив – эта идея прозвучала именно на диалоговой площадке в Гродно. Эта диалоговая площадка была посвящена молодёжной политике. И сейчас эта идея уже оформляется в нормативно-правовые акты. Думаю, что первые конкурсы у нас будут проведены еще до конца года. В следующем году мы эту работу активизируем для того, чтобы, с одной стороны, активизировать диалог между гражданским обществом и властью, что мы будем совместно определять те проекты, которые наиболее волнуют общество. И мы совместными усилиями на принципах софинансирования будем эти проекты организовывать, где гражданское общество будет вкладывать либо свои деньги, либо свой труд, а мы обеспечиваем материалы оставшиеся финансирования. Это одно направление. Благоустройство придомовой территории – если ты вложил туда частичку своего труда и свои средства, будешь следить, чтобы это не развалилось. Когда это просто «упало с неба», то через три года на это больно смотреть. Увековечивание памяти каких-то людей значимых в рамках этого населённого пункта. Есть желание привести в порядок парк и увековечить память своего земляка? Хорошо, мы поможем. Это тоже то, что сплачивает нацию. И, опять же, молодёжь – есть та идея, которая в принципе еще не настолько оформила, чтобы кто-то из серьёзных бизнесменов начал вкладывать в неё деньги, но в принципе она может привести к разработке технологий, которые в последующем войдут в производство. Но даже если не приведёт, может объединить команду энтузиастов, неравнодушных людей, философию никто не отменял. Когда-нибудь количество энтузиастов перейдёт в качество и действительно приведёт к разработке прорывных технологий и тех идей, которые обеспечат в будущем функционирование нашей экономики, нашей страны.

- Владимир Караник: Я не думаю, что наш регион в чем-то уникален. В чем-то он, конечно, уникален. Жемчужина, с этим согласен. Но подходы такие видел в разных регионах Беларуси, они толерантны, они терпимы, они обладают состраданием, они везде такие. Где-то в большей мере, где-то в меньшей. Что касается западного региона, вы правы, есть особенность. Нас с детства воспитывали с уважением друг к другу. У нас с детства, если в религиозный праздник соседней конфессии кто-то выходил выбивать ковры – это всегда вызывало очень негативную реакцию, что у людей праздник, и не надо демонстрировать, что ты его не празднуешь. Мы привыкли, что надо праздновать праздники друг друга, вместе решать проблемы друг друга и открыто обсуждать имеющиеся вопросы. А на самом деле я считаю, что здесь дорогу не надо искать. Это достаточно известное выражение. Дорогу надо строить. Здесь мы должны изначально в рамках конституционной реформы наладить нормальный инклюзив в обществе, чтобы договориться, куда мы идем, услышать мнение большинства, после чего засучить рукава и двигаться дальше. Основной посыл должен быть: перед прошлым склони голову, перед будущим засучи рукава.

Телеканал ОНТ, 25 сентября 2021